Изображения мемориальных памятников на иконах и фресках

В качестве материала, отражающего типы восточнохристианских гробниц, могут служить изображения на византийских миниатюрах XI в. и русских фресках и иконах XIV-XVII вв., где в житийных клеймах часто бывают представлены сцены погребения того или иного святого, а также в композициях "Положение во гроб" и "Сошествие во ад". Рассмотрение таких сюжетов расширяет наши представления и подтверждает, что в ту эпоху бывали, видимо, случаи украшения даже и самих гробниц, которые всегда изображались прямоугольными белокаменными ящиками, реже (на новгородских иконах) - ладьеобразного вида. На боковых их гранях иногда можно видеть узоры косыми насечками, полосками, желобками, волнистыми линиями, горизонтальными линиями "с петелькой" и даже двойными рельефными арочными поясами, подобно тем, что часто бывают на боковых гранях существующих плит XVII в. Самих же плит, служивших надгробиями, в житийных клеймах не встречается; изображения же аркосолиев встречаются в отдельных случаях.

Конечно, было бы неправильно считать, что все, что изображали древнерусские иконописцы, связанные каноном, выполнялось с натуры. Но в то же время самые традиции и каноны не могли бы возникнуть "из ничего", за ними лежали какие-то очень старые установления и принятые в действительности формы обряда, противоречить которым художники, конечно, не могли. Следовательно, эти рукописные фресковые и иконописные свидетельства (См.: М. и В. Успенские, Лицевой месяцеслов греческого императора Василия П. Миниатюры рукописи XI в. № 1613 Ватиканской библиотеки, Спб., 1902 - 1903 гг. (кн.: Сентябрь - табл. 3, 43, и Октябрь - табл. 8, 30, 46, 50, 61, где гробницы святых изображены с рельефами в виде орнаментов). То же - фреска XIV в. в Кахрие-Джами (Константинополь) "Сошествие во ад", где гробница Евы имеет рельефные орнаменты (см. кн. "История Византии", т. III, стр. 300). См. также ряд икон, где изображены так или иначе орнаментированные саркофаги (В. И. Антонова и Я. Е. Мнева, Каталог древнерусской живописи в собрании Государственной Третьяковской галереи, М., 1963, т. I, илл. 73, 76, 109, 160, 167; т. II, илл. 42), а также ряд икон из ГРМ и музеев Ярославля, Новгорода и других городов) мы можем принимать как косвенное подтверждение того обстоятельства, что даже на самих белокаменных саркофагах употреблялись орнаментальные рельефы и резные украшения. Публиковавшиеся В. Б. Гиршбергом (См.: В. Б. Гиршберг, Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и Подмосковья XIV-XVII вв., ч. II. Надписи первой половины XVII в. - В кн. "Нумизматика и эпиграфика", вып. 3, 1962, табл. I-X) саркофаги московских великих княгинь и цариц, находящиеся в подземелье по соседству с Архангельским собором, все без исключения никаких украшений не имеют. Типы этих саркофагов в ряде случаев те же, что и боголюбовский или суздальский саркофаги XII в., то есть антропоидные с плечами и с закруглением в изголовье; таким образом, здесь налицо прямые традиции владимиро-суздальских форм, которые в XIV-XVI вв. бытовали и на московской почве.